Это наш Дом Без Ключей...

Архив Василия Демешкина.
Часть 5. Как сдавалась посуда на склад.

Всю выработанную посуду ежедневно сдавали, кроме одного выходного дня. После окончания работы мастер со своими товарищами по стулу идут на отдых на один час, а потом он, как положено, идёт обратно в гуту на выборку своей наработанной посуды из опечка. Когда она уже остыла (это всё не та посуда, которую он наработал сегодня, а та, которую он выработал за два или три дня до того), - сам со своим стулом выбирает, рассортировывает годную и негодную, кладёт на носилки ту или иную посуду и уносит в склад, где её заведующий складом, он же браковщик, Фёдор Никонорович Кузнецов, проверит, запишет в ведомость: сколько годных и сколько негодных. Такая работа продолжалась до постройки ванной печи, где всю выноску посуды было вменено делать особым людям – выносчикам, которые на особых вагонетках вывозили продукцию в склад из гуты, где её принимали приказчики гуты и выписывали особые талоны годной и негодной, по фамилиям работающих.

Склад, где хранилась посуда, не был огорожен, только сделаны закрома, их было несколько, под названием: Мадерная 0,18, таких было два или три (годная и негодная); Французская 0,36 – тоже два или три; Шампанка 0,18 – тоже два или три; и другие названия продукции, которая так долго не лежала в закромах - её тут же обрабатывали рабочие склада. Например, на этом складе сидят два или четыре мальчика, и особыми приборами – кружками – меряют посуду водой, получается или мелкая, или крупная, или полукрупная. Её отбирают, рассортировывают, тут же пакуют в рогожные кули, перекладывают соломой, делают маркировку – например, «Мадерная 0,18 – 80 Ив. Ч». Это марка, метка того кладчика посуды, который паковал - Иван Чиркунов - и который несёт ответственность за её количество, упаковку. Если посуда брачная, то её не пакуют в это время, а кладут в особые закрома, где написано: «Мадерная 0,18 брачная» - её пакуют тогда, когда она будет запродана в Московском складе, куда её в особом вагоне направляют на хранение и где её продают под другие надобности, кроме как не под вино: под лак или масло. Всю брачную посуду не бьют, не отправляют обратно в гуту - это строго запрещено, так как она ещё пойдёт в дело: её вполне можно продать со скидкой на качество.

А также ещё, кроме Чиркунова Ивана Пр., имелись и другие кладчики, как, например, Кузнецов Илья Ник., Краснов Василий Иванович, Исаев Степан Панкратович, Ефимов Иван Тихонович, и уже пожилые старики: Бобров Степан Егорович, Морозов Иона Фёдорович, – которые тоже паковали ту или иную посуду, ставили на кулях свою метку. Как, например, «Кр. В.» – это Краснов Василий Иванович. Или «Ис. Ст.» – это Исаев Степан; «Еф. И.» - это Ефимов Иван Тихонович, и так далее. Каждый старался быть за это ответственным перед хозяином Сергеем Ивановичем и быть примерным. Если вырабатывали банку молочную, сельдяную, раскатную, четверти, штофы, то для них имелись особые склады, которые находились под запором. Её никуда не паковали, а всю вырабатываемую такую посуду хранили там и ждали сезона зимнего, когда специально приезжали по две или три подводы, оборудованные особыми приспособлениями теми же ловкими кладчиками. Паковали: это для молока, варенья, грибов и других надобностей. Эти люди занимались таким делом ежегодно, разъезжали по деревням или сдавали в города - в магазины. Такое только в зимнее время происходило, а в летнее время поездки не производились за последние десять лет, так как наш хозяин Сергей Иванович увлёкся такой большой реализацией этих банок, что даже на зимние месяца – декабрь-март, это четыре месяца – он увеличивал выработку таких банок. Бывали такие были моменты, что даже паковали в воза принесённые прямо из гуты банки и другие изделия. Наш хозяин Сергей Иванович неоднократно говорил: «Я имею такую прибыль от этой реализации тем, что я не плачу ни за её перевозку, ни за её упаковку и другие расходы».

Tasha.
Фото автора.
Судогда, 14 октября 2011 г.







Архив Василия Демешкина.
Часть 5. Как сдавалась посуда на склад.