Это наш Дом Без Ключей...

Архив Василия Демешкина. Часть 24.

Начиная с 1909 года, завод уже имел 3 ванные печи:

1). Белую по выработке посуды под виноградное вино и банки для реализации на сторону;

2). Красную (стекло оранжевого цвета) для выработки посуды под пиво Трёхгорного Пивоваренного Завода;

3). Тёмного цвета стекла - для выработки посуды под вина: Мадерная, Французская, Шампанская четверти для реализации.

Как уже ранее было описано, обширное производство требовало для выработки посуды много сырья - сульфата, боя. Такое производство большое, надёжное - завод по выработке и добыче сульфата - отправило в адрес стеклозавода около 25 вагонов сульфата, на что был выдан очень большой вексель сроком от одного месяца до трёх. Но так как в нашей стране России завязалась Первая Мировая Война с Германией в 1914 году, - пивоваренные заводы стали закрывать, посуда под пиво стала не нужна. Стеклозавод же продолжал работать, имея большой запас сырья, в достатке, и всё же продолжал вырабатывать пивную посуду, хотя она не шла и не грузилась. Но всё же работали и складывали в закрома. Наработали такое количество, что даже не хватало закромов, но продолжали паковать кули и отправлять на Храповицкую II, где склад был уже завален. Сами пивоваренные заводы, чтобы очистить свои склады от производственного боя, продолжали отгружать в адрес завода, так как бой загромождал у них территорию, - почти даром, только бы убрать. Протестованные векселя за отгруженный сульфат были погашены ссудой под продукцию, находящуюся на хранении на самом стеклозаводе и на складе Храповицкая II, а война всё шла, а завод продолжал работать. Наработано было много посуды, но она не отправлялась, рабочие не получали зарплату несколько месяцев, хотя их аккуратно снабжали из местной лавки и по запискам из городских магазинов. Вообще, рабочие такой нужды не имели, вот здесь и все те, кто не хотел брать продукты из местной лавки и магазинов, - все стали выписывать кредит.

Но вот и наступил 1915 год, война окончилась, пивоваренные заводы начали открываться, и надобность в продукции у пивоваренных заводов назрела, но наливать пиво - тары не оказалось. Был дан запрос по старому адресу, прежнему поставщику - Торговому Дому Голубевых, который не растерялся, предложил свои услуги поставить 50 вагонов пивной посуды, но только по новым ценам, какие существуют в настоящее время, - это примерно в 10 раз больше, сумма оказалась очень большая, но раз пивоваренные заводы имеют большую потребность, то был решён вопрос об отправке в скором времени не менее 15 вагонов, а в последующем месяце то же производить каждую неделю – отправлять не менее 8 вагонов. Когда всё было отгружено, и было оформление векселей, то была погашена выданная под сохранную опись продукции ссуда и просроченные векселя.

Всё равно капитал остался очень большой, и хранить его нельзя, ему надо дать дорогу для более плодотворной работы. На обширном своём совещании был поднят вопрос о закупке всех стекольных заводов, находящихся в радиусе 40-45 вёрст.

Во-первых, наш Серёжа обратился к своей двоюродной тётушке Александре Козьминичне Воробьёвой (нынче бывший её завод называется «Красный Богатырь»). Но женщина не растерялась и сказала прямо: «Хватит, дорогие племяннички, одурманивать меня, у меня не нужда, я ещё думаю тянуть завод! Мой вам будет совет, как вы мои двоюродные племянники: обратитесь к моим родным племянникам Воробьёвым Сергею Михайловичу и Ивану Михайловичу, на Мишин завод, отсюда недалеко. Они прогорели, они опухли от перегара. Это мой вам совет – пока ещё не поздно, поезжайте на Мишин завод, пока они ещё находятся в таком положении. Здесь недалеко до Языкова, а там и завод. Поезжай, Серёжа!»

Наш Сергей Иванович отправился на тёпленькое место к Воробьёвым, а по прибытии туда – узнал: рабочие пришли в такой восторг о том, что они будут работать дома у себя, а не курсировать и искать работу к Голубеву в Судогду или же на Балсин к Фёдоровскому, или к другим заводчикам, таким, как Добровольский, который тоже скоро пойдёт по стопам Воробьёвых. Наш Серёжа подошёл очень умно: он явился в тот момент, когда у братьев Воробьёвых была сильная неудобная перебранка, скандал о заводе, где Иван Михайлович уже решил сам заложить завод, так как имел большие недоимки и задержанную оплату векселей за полученные материалы, а наработанной посуды уже не было, она вся была запродана и отправлена в тупик 16 версты. Сергей же Михайлович на это говорил, что необходимо ехать в Москву и получить деньги за отправленную посуду, и погасить ту задолженность, которую они имеют, - а завод необходимо тянуть, пока имеется сырьё. Но уговорить Ивана Михайловича было трудно. Он настоял на своём и продал завод, и поехал в Москву оформить купчую сделку о продаже. В основном завод уже стал Голубева Сергея Ивановича. На этом он не успокоился: имел такой капитал, но ему показалось мало – ещё бы где подыскать завод или два.

Опять им пришла на помощь тётка Александра Козьминична: «Что вы дремлете, вон два завода тоже прогорели! Вознесенка (это ныне называется Стеклозавод «Красный Октябрь» и Якунчиков (это ныне называется стеклозавод «Красный Маяк»)!»

Эти заводчики, видно, были уже не хозяева заводов, их заводы были назначены на торги. Кто мог купить? Храповицкому они были не с руки, и сам барин-помещик не очень тянул за заводы, они ему мало приносили пользы - их хорошо обыграл Голубев, а они проморгали.

И опять Сергей Иванович поехал в Москву на назначенные торги, где этот вопрос о продаже заводов Добровольского был решён, и заводы были куплены Голубевым, который работал на них не более как полтора года. Ввиду перемены власти и пришедшей революции перешли они в руки рабочего класса, и весь их капитал туда же попал.

Tasha.
Фото автора.
Судогда, 29 октября 2011 г.







Архив Василия Демешкина. Часть 24.