Девка-Синеглазка: С хомутиной воевали

Станицу Котовскую раньше называли Ка'товской, потому что в здешних лесах каты осели. А было это вот как. Во время Булавинского мятежа царские воеводы со всей Руси катов-резаков на Дон созвали. Работы для них тут было много - казнить и вешать непокорных царю.

Года два они изо всех сил трудились. А потом царские воеводы то ли судить бунтовщиков устали, то ли судить им уже было некого, только работы у резаков не стало. Работы нет - и денег нет. Казна им от каждой загубленной души деньги платила, а тут вдруг и перестала.

Обезденежели каты. Не на что им ни выпить, ни закусить. Стали они просить воевод разослать их по домам. А те прикинули, во что обойдётся провоз да прокорм такой оравы, да так и ахнули: для казны получалось дюже накладно.

- А не поселить ли их на Дону? Не сделать ли казаками за их усердные труды? - предложили воеводы царю Петру.

- Поселить, - приказал царь.

Осели каты-резаки станицей на Хопре. Работать они не привыкли, а больше разбоем промышляли. Долго про них поговорка ходила: "Казаки катовские - люди дюже хреновские".

Но прошло какое-то время, и паскудные дела замела метель-вьюга. Пошло от резаков потомство. И не в пример отцам - хилое да трусливое. Отцы были звери, а их дети от каждого куста со страха шарахались. За каждой кочкой нечистая сила им чудилась. И вот что однажды произошло.

Как-то весной катовский казак Микишка собрался рожь сеять. С рассветом выехал за станицу, свернул на шлях, и тут у него кобыла заноровилась. Храпит, головой мотает, не идёт дальше. Что за притча?

Глянул Микишка на дорогу, да так и обомлел: лежит впереди огромный чёрный змей. Лежит, в кольцо свернулся, спит, наверное.

- Георгий Победоносец, выручай из беды! - перекрестился Микишка.

Завернул лошадь назад и аллюром помчался в станицу. С разлёту подкатил ко двору станичного атамана и орёт изо всех сил:

- Ваше благородие! Ваше благородие!

Атаман высунулся из окошка и спрашивает:

- Чего ты, Микишка, орёшь? Чего тебе надо?

- Ваше благородие, змей на шляху лежит. Огромаднейший! Никому в поле ни проезду, ни проходу не даёт!

Всполошился атаман. Приказывает сиденочникам немедля созвать на майдан казаков при оружии. Те, рады стараться, в набат ударили. Казаки моментально сбежались. Атаман вышел наперёд и команду подал:

- Сотня, за мной! Шагом марш!

Вышли казаки в поле, подошли к месту, где Микишкина кобыла заноровилась, и видят: действительно, впереди лежит огромный змей. Ни проехать, ни обойти его нельзя.

- Запыжить ружья! - командует атаман.

Запыжили.

- Пли!

Пальнули. Подпрыгнул змей и лежит, как ни в чём ни бывало.

В другой раз запыжили ружья и пальнули. Подпрыгнул змей - и опять ни с места. Третий раз пальнули. Лежит змей и уползать не думает.

- Взять в шашки! - кричит атаман.

Казаки повытаскивали шашки из ножен, а вперёд идти боятся: змей-то большой - проглотит.

Бегает атаман, кипятится, ругает казаков за трусость, но и сам вперёд не бросается. Кричит пуще прежнего:

- Бездетные, наперёд!

вышли бездетные казаки наперёд, а сражаться со змеем и не думают. Один говорит, что ему погибать несподручно: он единственный кормилец у старой матери, другой - что сирот братниных воспитывает, третий - недавно с невестой обручился. Нельзя же, не женившись, её вдовой оставлять.

- Пусть наперёд старики идут! - кричат бездетные. - они свой век отжили, им всё равно помирать.

Обидными показались старикам такие слова, подняли они гвалт:

- Да как вы смеете, молокососы, такие речи говорить? Вы прежде понюхайте столько пороху, сколько мы нюхали!

Шум по всему шляху пошёл. И молодые и старые в драку лезут. И, наверное, порубали бы они тут друг друга, кабы не урюпинский казак. Подъехал он на коне и говорит:

- О чём спорите, казаки?

А те рады постороннему человеку, просят рассудить, кому наперёд идти на змея - старым или молодым.

- Да где этот змей?

- А вот на дороге лежит, в кольцо свернулся.

Глянул казак на дорогу и расхохотался.

- Так то ж мой хомут! Слава Богу, нашёлся. Ехал я ночью из Михайловской, с ярмарки, да, видно, заспал ненароком, не заметил, как обнову для своего мерина потерял. Прощайте, вояки!

Подхватил хомут - и был таков.

Пошла с тех пор про катовцев новая слава. Где кто ни встретит их, так сейчас и спросит: "Ну что, герои, победили хомутину? Небось, награду ждёте?"

В. Головачёв, "Девка-Синеглазка".