Девка-Синеглазка: Жалоба на сову

Было это в мае. Над Хопром сады цвели, стояли над разливом, как девки перед венцом, все белые, пахучие. А в степи какая благодать! Теплынь, от земли дух медовый тянет.

Затомился атаман станицы Тишанской Павел Сергеич Крутояров сидеть в канцелярии и говорит смотрителю:

- Эх, Проша, махнём, брат, на табунный отвод! Коняшек посмотрим!

Был атаман с воображением, в есаульском чине, любил коней и выпивку. Да и смотритель не дурак был выпить.

В скорости они и зафитилили. Скачут на тройке гнедых, бубенцы гремят, встречные казаки с испуга в стороны шарахаются. Восемнадцать вёрст до табунного отвода чуть не в полчаса отмахали. Подъехали к леску и в холодке, под осинником, расположились на отдых, а табунщикам приказали косяки собрать - смотр чинить будут.

За водкой и закуской не заметили атаман со смотрителем, как и завечерело. Табунщики к ним давно уже коней подогнали, ждут.

- Вставай, брат, Проша, пойдём коняшек смотреть, - говорит Крутояров.

А Проша и лыка не вяжет, только мычит.

- Не хочешь? Один пойду.

Поднялся атаман на ноги, только хотел идти, как позади него, в дикой осиновой чащобе, вдруг кто-то как заухает, закричит диким голосом.

У Крутоярова от страха коленки подкосились. Оглянулся - да бежать. Подбегает к табунщикам - глаза на выкате, на губах пена, орёт как оглашенный.

- Что тут у вас за беспорядки?

Табунщики стоят, вытянулись в струнку, ни живы ни мертвы. Знали они бешеный нрав своего атамана, слово при нём вымолвить боялись.

- Почему молчите? - бесится атаман. - Отвечайте, кто ухал?

Один из казаков осмелел и говорит:

- Ваше благородие, господин станичный атаман, это сова, птица глупая. Живёт вот тут, в осиннике.

- Вон гнать её! Шугай!

Кинулись табунщики шугать сову. А она, то ли сослепу, то ли из озорства, вылетела из осинника да прямо на атаманскую тройку гнедых... Как ухнет... Кони с перепугу всхрапнули и, будто их ветром сдуло, вмиг умчались в степь. А сова - к табуну. И начала из стороны в сторону шарахаться да ухать. Разогнала, проклятая, весь косяк. Степь стоном стонет от лошадиного топота ржанья. А атаман с табунщиками стоят да глазами хлопают.

Вот тебе и сова!

Дня три потом табунщики по отводу коней собирали. Атаману со смотрителем в ночь пришлось домой пешком шагать. К утру они кое-как доплелись. Озлился Крутояров: не то досадно, что сова табун разогнала, а то, что ему, станичному атаману, как простому солдату, довелось пешедрала вёрсты мерить.

- Ну, погоди, проклятая, - грозит он. - Уж я тебе покажу! Начисто изничтожу! И род твой и детей твоих изничтожу!

Заперся атаман в правлении и начал донос сочинять:

"Его превосходительству окружному атаману Хоперского округа.

Есаула Павла Крутоярова,

атамана станицы Тишанской,

всепокорнейший рапорт.

Сего мая 26 при учинении мною командирации в табунный отвод по случаю смотра конного строевого поголовья было собственногласно усмотрено, что в сих местах без указания на то вышестоящего начальства и соответствующих инструкций проживает сова, птица глупая и зловредная.

Всепокорнейше прошу Ваше превосходительство оную сову, каковая в указанном вышеизъясненном рапорте, к ответственности привлечь и сурово наказать, как она недозволенно нарушает общественную тишину и порядок конного поголовья, а пуще того, оскорбляет моё атаманское достоинство. По злому умыслу сия паскудная птица - сова напугала мою тройку, каковая от меня ускакала, а такоже распугала весь лошадиный табун, чего для и прошу, дабы было учинено рассмотрение. Мне с смотрителем, вместе будучи в упоминаемой командирации, пришлось восемнадцать вёрст идти пешком, что и трудно, и оскорбительно для меня. Того для я о сем выше донесенному Вашему превосходительству в осбливейшей благорассмотрительности представляя, покорнейше прошу снабдить меня о всём том обстоятельстве резолюциею, которую и ожидаю в немедленности.

А живёт та сова в осиннике, и у оной, похоже, есть дети".

Запечатал Крутояров рапорт в пакет, приложил печать и приказал коннонарочному единым духом доставить в окружное правление.

Ну, а там - писаря-ухари. Распечатали пакет, прочитали атаманскую жалобу и давай хохотать, а потом резолюцию написали:

"Быть вам отныне, тишановцы, совятниками".

Когда эта история дошла до казаков, они было шум подняли.

- Атаман - дурак, а за что мы - тишанские казаки - совятники?

- Не ставьте дурака в атаманы, - ответили им.

Так и прилепилась кличка на позор тишанцам, на посмех всему войску.

В. Головачёв, "Девка-Синеглазка".

 

Mistes.
Иллюстрации взяты из книги В.Головачёва "Девка-Синеглазка"
Краснодар, 10 февраля 2012 г. К заголовку