Развитие дарвинизма
Работы В.Л. Комарова как систематика и флористика представляют собой углубление дарвинизма, конкретизацию учения Дарвина, обогащение его новыми наблюдениями и выводами. Но и прочие работы Комарова развивают и обогащают эту теорию, её географические и геологические основы или её практические выводы. Непосредственным развитием идеи Дарвина являются теоретические концепции Комарова, относящиеся к проблемам вида и видообразования. Эти концепции изложены как в исследованиях восточной флоры, так и в.специальных монографиях.
Ещё на студенческой скамье Комаров занимался теоретической разработкой учения Дарвина и в частности разработкой учения о виде. Проблема вида занимала его мысли в течение десятилетий и служит предметом его научных исследований в настоящее время. Читая различные ботанические курсы в университете, Комаров уделял в изложении дарвинизма одно из центральных мест учению о виде и проблеме видообразования. В своих экспедициях Комаров также стремился на живых объектах проникнуть в тайну происхождения видов у растений. Он собирал семена, корневища, черенки и культивировал их на территории ботанического сада или в теплице, которая впоследствии была известна под именем «оранжереи академика Комарова». Завершением длительных исследований был курс лекций, прочитанных Комаровым в Петербургском университете, который назывался сначала «История развития царства растений» (1902-1905 гг.). Впоследствии этот курс назывался «Курс теории видообразования». В капитальных исследованиях «Флора Манчжурии» и «Введение к флорам Китая и Монголии» также, как мы видели, разрабатывались на конкретных примерах проблемы видообразования.
В 19112 году Комаров принимал участие в большой коллективной работе «Итоги науки в теории и практике». В этом издании Комарову принадлежит статья «Видообразование». В ней подведены некоторые итоги многолетних теоретических исследований. Комаров так излагает своё учение о «рядах»: «Ряд, — пишет Комаров,— как бы заменяет собой линнеевский вид, распадающийся в процессе эволюции на современные географические локализованные реальные виды». Наконец, наиболее обстоятельным итогом теоретических исследований Комарова в области видообразования была книга «Учение о виде у растений». Она служит сейчас учебным пособием в университетах, проникла в самые широкие круги и в то же время тщательно изучается крупнейшими учёными, для которых взгляды Комарова служат ценным источником дальнейшего развития теоретических идей.
Основная идея этой книги состоит в том, что вид есть совокупность поколений, происходящих от общего предка и под влиянием среды и борьбы за существование обособленных отбором от остального мира живых существ. Комаров всячески подчёркивает необходимость исторического, динамического понимания вида. Эта идея связана с глубоким творческим проникновением в идеи Дарвина, с широким пониманием географического распространения и морфологических особенностей отдельных видов. В трудах Комарова дана следующая яркая формулировка, тесно связанная с его основными дарвинистическими позициями: «Большинство натуралистов-систематиков считает, однако, и в наше время, что вид представляет собой настоящее явление природы... т. е. нечто развёртывающееся, так сказать, текущее мимо нас и понятное лишь постольку, поскольку мы принимаем во внимание, что охватить все явления невозможно, а исследуется лишь один из периодов в его развитии, случайно оказавшийся современным нам самим».
Теория видообразования в изложении Комарова исходит из дарвиновского представления о непрерывном развитии вида, о возникновении и гибели видов. Она утверждает, что вид возникает и растёт в определённый период времени и в определённый момент геологической истории доходит до кульминационного пункта, когда число составляющих его индивидумов достигает максимума, а занятая им площадь, его ареал — наибольшего протяжения. Наконец, появление новых конкурентов в борьбе за жизнь или изменение климата и других условий могут вызвать закат вида, постепенное уменьшение числа составляющих его особей и даже его полное исчезновение. Это развитие вида Комаров рассматривает как результат взаимоотношений между видом, его средой и его конкурентами. Изложенные взгляды опираются на громадное число эмпирических наблюдений.
«В каждой флоре, — пишет Комаров, — мы находим виды благоденствующие, представленные массою особей, и виды редкие, попадающие лишь в особо благоприятной для них обстановке. Так, в окрестностях Москвы много сосны и ели, берёзы и осины, дуба уже меньше, а вот вяз попадается лишь кое-где в оврагах и по склонам речных долин. В будущем существование осины обеспечено лучше, чем существование дуба, а существование дуба много лучше, чем существование вяза. На Камчатке мы видим широкое распространение берёзы (Betula ermani, B. japonica), сахалинской ивы, кедровика, ольховника, рябинника, злака вейника (Calamagrostis langsdorffii), сравнительно много съедобной жимолости (Lonicera edulis), сравнительно мало красной жимолости (L. chamissoi), тогда как пихта (Abies gracilis) известна только для одной рощи у Семячинского озера на восточном берегу, а, например, цветок эдельвейс (Leontopodium kamchaticum), найденный однажды на плоской сопке, очевидно, представлен лишь единицами. Если пихтовая роща на Камчатке будет почему-либо вырублена, то пихты больше на Камчатке не будет и самый вид Abies gracilis исчезнет» (В. Л. Комаров. Учение о виде у растений, М.—Л., 1940, стр. 146.).
Комаров рисует эволюцию растительных видов. Он показывает, как сложились современные типы растений, как ледниковая эпоха повлияла на историю растительности, как растения, оставшиеся после ледникового периода, распространялись и образовали послеледниковый растительный покров.
«В общем известно, что современные нам типы растений сложились в течение времени с верхнего мела до конца третичного времени. Затем наступила катастрофа сильного похолодания, приведшая к развитию гигантских ледниковых покровов, до сих пор ещё одевающих южный полярный континент и Гренландию. На севере растения, пережившие ледниковый период, получили позднее возможность более широкого распространения и вместе с растениями близлежащих горных стран образовали растительный покров тех местностей, которые освободились от ледников» (Там же).
Комаров подчёркивает важнейшее значение наследственной передачи видовых свойств.
«Если бы не было наследственности,— пишет Комаров,— то не было бы вида. Все особи, относимые нами к одному виду, именно потому и принадлежат к нему, что связаны некоторой суммой общих всем им свойств, унаследованной от общего родоначальника» (Там же, стр. 179).
Комаров показывает, что при вегетативном размножении растений некоторая часть организмов, например, почка, превращается в целое и все особенности организмов полностью передаются последующему поколению. При этом наследственность — почти абсолютная. Если же новый организм получается слиянием двух клеток, то в наследственной передаче признаков участвует ряд различных веществ и трудно проследить роль каждого из них. Комаров показывает, что носителем наследственности служит не только ядро клетки, но и другие его компоненты.
Приводя различные определения вида, Комаров прежде всего отвергает формальное представление о нём, как об условном классификационном понятии. Вид как реальное явление природы изучается с различных сторон. С одной стороны, вид — основа систематики и биогеографии. С другой стороны, вид — основа селекционной работы — выведения новых растений и новых животных. Наконец, теоретические вопросы дарвинизма, учение о борьбе за существование, о естественном отборе, о взаимоотношениях среды и организма, о расхождении признаков и т.д. нельзя изучать иначе, как применительно к определённым видам.
Комаров даёт следующее определение вида: «Вид есть совокупность поколений, происходящих от одного предка. Судим мы об этой общности происхождения по морфологическим, биохимическим, анатомическим, экологическим, физиологическим и биогеографическим признакам. Следует ли вводить всё это или хотя бы морфологическое единство, которым мы чаще всего пользуемся в определении того, что такое вид, также и в наше определение. Нет, мы этого не делаем потому, что термин поколение всегда обозначает нечто однородное, определяемое не только общностью происхождения, влекующей за собой и однородность признаков, но и общностью во времени (так, говорят «наше поколенье» или «поколенье отцов»), да в известной степени и в пространстве. Особи одного поколения редко разбредаются так, что теряют общую территорию» (Там же, стр. 210).
Дав это определение, Комаров показывает, что в основе стабилизации видов в природе лежат борьба за существование и естественный отбор. Размножение каждого растения приводит к образованию массы родственных особей. В борьбе за существование большинство особей гибнет, а оставшаяся часть, благодаря отбору и дальнейшему размножению, даёт начало новым видам. Некоторые поколения не выдерживают борьбы за существование и полностью вымирают. В результате между отдельными видами возникают разрывы, которые отделяют один вид от другого. Поэтому Комаров дополняет ранее данное определение вида следующим образом:
«Вид есть совокупность поколений, происходящих от общего предка и под влиянием среды и борьбы за существование обособленных отбором от остального мира живых существ; вместе с тем вид есть определённый этап в процессе эволюции» (Там же, стр. 212).
Историческая конкретизация учения о видообразовании дана В.Л. Комаровым в работе «Происхождение растений». Эта книга чрезвычайно характерна для содержания и стиля его научного творчества. Комаров излагает здесь свои ботанические воззрения в виде очень широкой картины эволюции органической и неорганической природы. Из этой книги видно, что широта кругозора Комарова позволяет ему трактовать учение Дарвина в связи с общей концепцией развития вселенной и развивать и обогащать это учение новейшими данными о распространении и эволюции растений. В то же время книга «Происхождение растений» показывает громадную литературно-историческую эрудицию Комарова. Он опирается на широчайший круг наблюдений и фактов, установленных наукой в прошлом, и на современные исследования советских и зарубежных учёных, но дополняет их результатами собственных ботанических работ. В итоге мы получаем стройное изложение исторической эволюции растений на фоне общей эволюции нашей планеты.
Комаров исходит из чёткой концепции возникновения жизни на земле. Он отнюдь не считает эту проблему решённой раз и навсегда. Напротив, конкретная картина физико-химических процессов, в результате которых появилась жизнь, может быть нарисована во всех своих деталях лишь последующим развитием науки. Вместе с тем основные принципиальные установки в этом вопросе ясны уже сейчас.
«Жизнь в своём начале результат комплексирования, усложнения химии углерода, в позднейшем — результат развития химии протеиновых соединений, бесконечного усложнения тех реакций, в которые вступают так называемые органогены: углерод, кислород, водород и азот как между собой, так и с металло-органическими соединениями. Далее идёт вопрос о том, как усложнялась жизнь, раз появившись на земле. Согласно положениям диалектического материализма мы не допускаем никакого предвечного закона развития, никакого ортогенеза, никакого автономизма.